Рассказ о моём отце Недовенчанном Николае Фёдоровиче. 

1. О том, за что он получил свой первый орден красной звезды (тот, на котором отколота эмаль.)Это было в начале войны. Отец тогда был механиком - водителем танка. Во время боя их подбили, и танк загорелся. Командир экипажа скомандовал покинуть горящий танк через нижний люк. Нужно было быстро отползти, пока не взорвались снаряды боекомплекта. Отползли к небольшому перелеску и стали окликать друг друга. В кустарнике собрались все кроме, командира экипажа. Отец спросил: "кто последний видел командира?" Оказалось, что после оставления танка его никто не видел. Тогда отец пополз обратно. Залез в горящий танк и обнаружил там раненого командира, который самостоятельно не смог вылезти. Он успел вытащить командира до взрыва боекомплекта. Оба остались живы, хотя отец получил ожоги.

   2.   Это было уже во второй половине войны. В боях были немалые потери не только среди людей, но и техники терялось тоже немало. Поэтому танковые заводы постоянно поставляли фронту новые танки.  Нашему отцу было поручено получение новой техники для своей части.       В соответствии с этим заданием он прибыл сначала в танковое училище, где из выпускников были  сформированы экипажи танков. Приняв экипажи под своё командование, он направился на Урал, где находился танкостроительный завод. Там каждый экипаж получил новую машину, и они свом ходом направились к железнодорожной станции для погрузки на воинский эшелон. После погрузки этот эшелон отправился в сторону фронта.      А фронт в те времена менял своё положение довольно часто и никто точно не мог сказать, где же он находится в данный момент. Поэтому,  разгрузившись на прифронтовой станции, колонна под командованием отца направилась в сторону, где велись боевые действия, соблюдая установленный в таких случаях порядок. Впереди, на большом расстоянии от основной колонны шел танк – разведчик, который докладывал по радиосвязи обстановку. И когда до воинской части оставалось уже совсем немного, экипаж разведчика доложил, что видит большую вражескую колонну. Отец приказал ему себя не обнаруживать и вести наблюдение за фашистами. Вскоре выяснилось, что  немцы движутся навстречу нашей колонне. Было принято решение – принять бой, несмотря на то, что немецкая колонна значительно превосходила по численности нашу.     Поле предстоящего боя было ограничено с одной стороны обрывом (кажется к реке), а с другой стороны крутым  возвышением, на котором рос лес. Отец приказал третью часть танков выстроить на пути немцев для лобовой атаки.  А остальные 2/3 всех машин загнать в лес, замаскировать и приготовиться к стрельбе прямой наводкой.       Когда появились фашисты, то их колонна была остановлена несколькими залпами, стоящих перед ними советских танков. Увидев перед собой небольшую по численности группу танков, немцы открыли ответный огонь. И только после этого по фашистам начали бить из леса наши танки. Немцы долго не могли понять, почему у них загораются танки один за другим. Ведь лобовая броня танка не пробивается снарядом. В дыму сражения они не сразу заметили, что из леса по боковой броне их колонны ведётся мощный огонь. А когда заметили, было уже поздно! Большая часть их машин уже горела.   Некоторое время они ещё пытались оказывать сопротивление, но потом поняли, что бой проигран. Несколько уцелевших немецких танков бросились наутёк, но их преследовали наши и уничтожили.       Этот бой для всех наших экипажей был первым боевым крещением. И они с честью его выдержали. Был уничтожен только один наш танк, но из экипажей никто не пострадал.  

    К великому своему сожалению и стыду я не помню, был ли отец награждён за этот бой. 

3.

    Это было в середине войны, когда наш отец служил в должности командира экипажа танка.     Во время одного из наступлений, колонна наших танков шла вдоль глубокого оврага.  Машина нашего отца находилась на левом фланге колонны и шла практически по краю этого оврага. Неожиданно по нашей колонне фашисты отрыли огонь из артиллерийского орудия, установленного на другой стороне оврага. Они заняли очень выгодную позицию, так как били с фланга по боковой броне наших танков, а сами были недосягаемы.    В какой то момент отец заметил узкий перешеек, по которому, как ему показалось, можно было бы перескочить на ту сторону, где находилось вражеское орудие. Отец приказывает механику водителю своего экипажа на полной скорости  преодолеть овраг и гусеницами раздавить вражескую артустановку. Но когда до фашистов оставались считанные десятки метров, путь нашему танку преградил крутой обрыв. Оказалось, что овраг имел форму подковы, а перешеек был входом внутрь этой подковы. Немцы сосредоточили огонь на танке нашего отца.  Нужно было срочно выбираться из этой ловушки. Приказав механику – водителю делать резкие развороты и выписывать восьмёрки, чтобы не дать немцам вести прицельный огонь, отец стал глазами искать тот перешеек.  Но через смотровую щель танка обзор очень ограничен, к тому же рядом с танком всё время рвались вражеские снаряды. Поэтому экипажу долгое время не удавалось выбраться из этой западни. Кончилось тем, что вражеский снаряд угодил в гусеницу нашего танка и машина «разулась». Теперь фашистам не составляло труда в упор расстрелять неподвижный танк. Так бы и произошло, если бы у немцев было на это время. Но времени у них уже не было. Пока экипаж отца отвлекал на себя огонь противника, основная колонна обогнула овраг, зашла в тыл к фашистам и уничтожила их.      Доложив по рации командованию о своих проблемах, экипаж отца своими силами заменил повреждённые траки и вскоре догнал  колонну.  

     Это третий и, наверное, последний эпизод из боевых будней нашего отца, который я хорошо помню.  

    Ближе к концу войны в задачу экипажа нашего отца входила эвакуация наших танков и их экипажей во время боя. Если во время боя, чей - то экипаж просил помощи – отец должен был быстро найти подбитый танк. Были разные варианты.    Если танк горел то, прикрыв своей бронёй со стороны обстрела, отец давал возможность экипажу горящего танка перебраться к ним (как правило, через нижний люк) и вывозил с поля боя. Если были повреждены траки то, подставив свою лобовую броню (она не пробивалась немецкими снарядами), экипаж отца защищал поврежденную машину и давал возможность заменить траки на поле боя. Иногда приходилось тросом вытаскивать повреждённую машину вместе с экипажем из под обстрела.